Кукольному Дому
Между небом и кукольным племенем
Расстоянье - всего ничего.
И, рожденные будто бы временем,
Все ж они понадежней его.
Что б ни каркали там злопыхатели
О кончине добра и любви,
Даже в бурю его обитатели
Остаются, представьте, людьми.
Булат ОКУДЖАВА 19 февраля 1996 г.
...Около Покровки, в ареале Чистых прудов, на призрачном пепелище Сухаревки, между конструктивистскими чердаками ВХУТЕМАСа, бронзовой бахромой Чацкого-Репетилова на бульваре, сладкими лотосовыми шариками индийской кофейни, прибежища многодетных хиппи-семидесятников, в славном месте, где затянулись в единый узелок все эпохи, все вуали, все банданы, мантильи и косыночки Москвы, - так вот, в ареале Чисгых прудов, на углу переулков Сверчкова и Потаповского предполагался марионеточный маскарад, кукольный музей в старом особняке.
Шекспировский шут, седой и синеглазый, в черно-золотом придворном костюме, Анна Аркадьевна Каренина (тальма с темным стеклярусом, перья - страусовые), эмигрантская боярышня в лазоревом сарафане, златоволосая до невероятия, у нас таких нет, надеялись на ордера, на экологические ниши в гостиных, каминных, классных и девичьих обветшалого московского ампира.
Готовились к переезду: арлекины, клоуны, индейцы, младенец в розовом бархате, испанки в алых юбках, черно-белый шелковый Чаплин, дама готического образца, одетая строго по Лукасу Кранаху, самосшитая молодка из села Парабель Томской губернии, Сильфида с зелеными плиссированными крыльями, плюшевый Мишка из ранне-брежневских Черемушек в растянутой тельняхе...
И - семиклассница из соседней чистопрудной коммуналки, маленькая простоволосая муза здешних мест, в обносках бабушкиной тафты, перешитой по бедности в школьную четырехклинку: сколь на самом-то деле она роднее и почвеннее парижской заочницы-сарафанницы, но и ту жалко - этнографическая ее оголтелость не от хорошей жизни.
.. .А этой, нашей современнице с шершавыми бисквитными щеками, одетой английской куклой викторианской эпохи, и вообще цены нет: будь моя воля - я бы ее ввела в школьную программу повсеместно, с самыми широкими полномочиями.
Ибо, как оказалось, викторианской кукле в отличие от некоторых ее коллег - не будем называть имена! - совершенно необязательно быть кокеткой: в среде викторианских кукол это даже не приветствуется. Обязательно ей - глядеть добрыми глазами и крепко сжимать в руках большую плетеную корзину, в которой сложены ножнички-кастрюлечки, мотки гаруса, фаянсовые поильнички для больных паяцев и щелкунчиков и что-нибудь младенческое, батистовое, недошитое... И - садовый совочек. И - собачий ошейник.
На ней бумажное платье в цветочек, черный бархатный салоп. А на поясе у нее - связка знакомых ключей: похоже, именно отсюда снял их бережно Диккенс, чтобы раздать затем любимым героиням.
И именно она, эта Мэри средней руки и среднего класса, приходится Диккенсу Матушкой-Гусыней, культурной прародительницей: вдвоем они способны удержать на плечах страну и воспитать нацию, а таков, должно быть, и есть замысел куклы, замысел о кукле - не для баловства же она надобится человечеству!
Ибо лары и пенаты - малые античные божества, хранители дома и очага - тоже были (изображались как минимум) своего рода куклами.
Ибо куклы - тоже своего рода лары. Ремесло их - тонкое и драгоценное ремесло: моделировать норму дома и семьи, удерживать норму, ворожить на нее, если хотите!
...И - кто это из философов недавно писал: России абсолютно и необходима концепция нового, своего викторианства?!
...Так вот, возвращаясь к началу, к Чистым прудам, на угол переулков Сверчкова и Потаповского... Видимо, на основе сходных соображений вышеописанные персонажи, восковые, плюшевые и фарфоровые, всего тысяча душ, были приняты на службу - как личный состав Московского музея кукол (Кукольного Дома). А вот искомый, обещанный на бумаге, с 14 декабря 1994 года им принадлежащий Чистопрудный особняк куклам, конечно, не отдали, особняк увел на бреющем кто-то, более подвижный по природе своей, осталось только хлопать шелковыми ресницами - у кого были...
И куклы побрели по Москве - снимать углы.
В данный момент они живут в двух комнатах на Варварке, каждая - в пластиковом мешке, в шкафу - тихо-тихо... АО "Продмаркет", приютившее кукол, подарило им малиновый палас и простило огромные эксплуатационные расходы. Зато казну Отечества они пополняют исправно, вносят свою посильную лепту в наш экономический расцвет...
- Неужели вы и налоги платите?
- Платим! Мы бедные, но честные! Налоговая инспекция настолько этим потрясена, что сама ищет нам спонсора...
В честности этих кукол сомневаться не приходится - она написана на лицах. А по инстанциям от их имени ходит Ольга Владимировна Окуджава.
- Во всем мире существуют кукольные империи! Их собирают старательно, хранят веками, богатые люди свои коллекции жертвуют городам, создаются музеи, они есть в любом углу мира: это - на вес золота, это - часть национальной культуры, и к каждому поколению эта часть приходит первой - прежде азбуки! Вот - каталог, неподъемный, двухтомный волюм, специалисты его называют "байбл оф доллс" ("кукольная библия"). Здесь - все, здесь мануфактуры XVIII века, знаменитые европейские фабрики, лица, ручки-ножки, авторские клейма! Здесь Франция, здесь Германия, здесь какие-то тихоокеанские островки - все, кроме России! Когда я говорила за границей, что мы собираем русских кукол, меня с недоумением спрашивали музейщики: "Матрьошка?"
...А "матрьошка"-то к нам попала из Японии, попала в конце XIX века - чуть позже балалайки. А наши куклы - совсем другие. Вот наша девочка, дивная девочка, гордость наша - она приехала из Калуги, из семьи Гартунг, хозяйке тяжело было с ней расстаться... Но - подарила.
- Семья Гартунг - это потомство Марии Александровны Пушкиной?
- Да! И мы считаем (ну нравится нам так думать!), что эта кукла видела Александра Сергеевича. А лицо у нее - такое смешное, как из "Метели", а локоны - сами видите, а одета невесть во что: все ей шили заново, из остатков фиалковой тряпочки с кружавчиками. Нужна бы ткань ее века, ее круга, а у нее - ничего своего, кроме лица, ручек и ножек...
- Ольга Владимировна, здесь есть куклы из вашего дома?
- Самая первая кукла была Амалия, названная в честь героини романа "Бедный Авросимов", ее художница Надежда Барщ подарила Булату Шалвовичу: вот она, Амалия, роковая, с родинкой. Вот кукла из театра Резо Габриадзе, ее подарили когда-то Булату Шалвовичу. А эту куклу, из самых дорогих, пока еще не нашу, эту Боярыню XIX века мануфактуры Журавлева и Кочеткова мы мечтаем купить вскладчину. Пустили подписной лист: нам помогли Окуджава, Войнович, Ирена Лесневская. Пока не хватает! Прошлым летом мы устроили вечер в пользу кукол: у нас Жванецкий читал новые вещи, у нас Окуджава распевал куплеты из "Золотого ключика", которые никогда не пел, у нас выступали Искандер, Рязанов, Петров, Ширвиндт, Ким, Битов... Малинин неожиданно приехал с гитарой, пел романсы, очень хорошо говорил о детях, о куклах. Выручили мы ровно столько, чтоб за аренду двух этих комнат заплатить, и спасибо, что нам простили эксплуатационные расходы - не то куклы умерли бы от голода...
- А куклы вашего детства здесь есть?
- Не было у меня в детстве кукол... Но когда я уже во все это влипла, моя тетушка вспомнила: моя бабушка, Ольга Людвиговна, шила кукол! Бабушка жила на Арбате, в Денежном переулке, дом ее цел до сих пор. Кукла сохранилась чудом с 1914 года. Она ужасно страшная, одноногая, голая и облезлая - но тетушка говорит, что это Маленький Мук, бабушка шила Маленьких Муков и Красных Шапочек в 1914 году для благотворительной лотереи в пользу раненых.
- На Качалова, в антикварном, сидели две прекрасные фарфоровые барышни, еще на той неделе сидели...
- Не ходим мы по антикварным. Денег у нас нет. Здесь ведь почти все приплывало само, в подарок. Иногда просто-напросто звонили люди - семья Астаховых, Ирина Глинка, Валентин Берестов, Алина Вентцель, Тамара Терентьева - и говорили: вот мы переезжаем, вот у нас сундуки, вот у нас бабушки, вот у нас прошлое. Или еще проще: мы москвичи и хотим участвовать. И везли нам сундук, полочки, розовые шелковые гирлянды, тряпочки, ленточки, кружавчики. И кукол! Старых, старинных кукол. Или не очень старинных, а просто друзей своего детства. А еще - здесь живут куклы с помойки, куклы с Тишинки. Здесь и беженцы: куклы из Карабаха, из Баку, из Боснии, кукольная люлька и таджикские "обереги" из Душанбе...
...Куклы - странные существа. Но, несомненно, они существа с понятием: куклы, как кошки, всегда приходят вовремя. И сами выбирают себе среду обитания. Вокруг тысячи фарфоровых, пластмассовых, бархатных и восковых рядовых домашней обороны, граждан Московского Кукольного Дома собрались кузнецовские кукольные чашечки, сундуки, полочки, старый диван, буфет с медной оковкой, незабвенная машинка "Зингер", сухие розы, плетеная конфетница с восковыми яблочками на боках, детские портреты... Бездомные куклы целенаправленно, тихо, неостановимо собирают вокруг себя - дом.
И не абы какой, а - московский, не похожий ни на палаты бояр Романовых, ни на выгородку Холдинг-центра. Живой дом - арбатский, Чистопрудный, аэропортовский, черемушкинский, жулебинский... Тот, на пороге которого, заслышав стук его ходиков и шорох лоскутков, мы не ошибемся: это - наше.
...Им бы - лоскутков на платья. Денег на налоги - как ни есть нормальное учреждение в отпуске без сохранения содержания...
...Им бы - крышу над головой. Стены, в которых они смогут наконец-то принять московских детей. И - шторы от пыли...
Хоть бы к юбилею столицы, что ли. Они заслужили от Москвы и прописку, и свой малогабаритный, кукольный, лоскутный метраж, потому что в их лицах - лучшие черты ее лица, потому что, чтоб жить и выжить, столица нашей Родины должна твердо знать, кто именно придет к ее детям прежде азбуки. Кукла для ребенка - первая законодательница, а для взрослого - тест на теплокровность.
Кукле надобно помочь для того, чтобы она могла помочь ребенку.
Елена ДЬЯКОВА (Новая Газета, 1996 г.)
Обработка материала - www.dollplanet.ru